Неточные совпадения
— Э, полноте, что мне теперь
приемы! Другое бы дело, если бы тут находились свидетели, а то ведь мы один
на один шепчем. Сами видите, я не с тем к вам
пришел, чтобы гнать и ловить вас, как зайца. Признаетесь аль нет — в эту минуту мне все равно. Про себя-то я и без вас убежден.
Около нас сидели
на полу переводчики; из баниосов я видел только Хагивари да Ойе-Саброски. При губернаторе они боялись взглянуть
на нас, а может быть, и не очень уважали, пока из Едо не
прислали полномочных, которые делают нам торжественный и почетный
прием. Тогда и прочие зашевелились, не знают, где посадить, жмут руку, улыбаются, угощают.
Теперь ей уж за сорок, и скоро собираются праздновать ее юбилей. В парадные дни и во время официальных
приемов, когда показывают институт влиятельным лицам, она следует за директрисой, в качестве старшей классной дамы, и всегда очень резонно отвечает
на обращаемые к ней вопросы. В будущем она никаких изменений не предвидит, да и никому из начальствующих не
приходит на мысль, что она может быть чем-нибудь иным, кроме образцовой классной дамы.
С незапамятных времен по праздникам и особо торжественным дням танцевали александровцы в институте, и в каждое воскресенье
приходили многие из них с конфетами
на официальный, церемонный
прием к своим сестрам или кузинам, чтобы поболтать с ними полчаса под недреманным надзором педантичных и всевидящих классных дам.
Шаховской вскочил с кресел, хватил себя ладонью по лысине (это был его обыкновенный
прием, выражение вспышки), забормотал, затрещал и запищал своим в высшей степени фальшивым голосом: «Это что еще? дуляк Кокоскин переложил глупейшим образом
на лусские нравы несчастного Мольера и
прислал к нам из Москвы какого-то дуляка ставить свой перевод, как будто бы я без него не умел этого сделать!
С этим вопросом в уме я опять поравнялся с окном. Мой таинственный собеседник сидел
на подоконнике
на корточках. Пока я миновал его и пока поворачивался назад, он все подымался во весь рост, хватая воздух руками, и всей белой фигурой, выделявшейся
на темном фоне окна, изображал
приемы человека, который карабкается кверху. Я опять кинул недоумелый взгляд, но затем
пришел к безошибочному заключению, что таинственный собеседник, несомненно, намекает
на возможность побега.
Пропустим года два… Я не хочу
В один
прием свою закончить повесть.
Читатель знает, что я с ним шучу,
И потому моя спокойна совесть,
Хоть, признаюся, много пропущу
Событий важных, новых и чудесных.
Но час
придет, когда, в пределах тесных
Не заключен и не спеша вперед,
Чтоб сократить унылый эпизод,
Я снова обращу вниманье ваше
На те года, потраченные Сашей…
На амбулаторный
прием нашего профессора-сифилидолога
пришла молодая женщина с запискою от врача, который просил профессора определить, не сифилитического ли происхождения сыпь у больной.
Было над чем призадуматься принцессе. Послав к графу Орлову письмо из Рагузы, она так долго ожидала объявления своего «манифестика» стоявшему
на Ливорнском рейде русскому флоту, что наконец, несмотря
на всю свою легкомысленность, могла
прийти к заключению, что предложение ее отвергнуто Орловым и что ей не только не должно надеяться
на него, но следует опасаться всем известной его предприимчивости. Эти опасения, по всей вероятности, и были причиной как холодного
приема Христенеку, так и отказа Дженкинсу.
В
приеме те, к которым
приходили родные, целовали как-то продолжительно и нежно сестер, матерей, отцов и братьев. После обеда ходили просить прощения к старшим и соседям-шестым, с которыми вели непримиримую «войну Алой и Белой розы», как, смеясь, уверяли насмешницы пятые, принявшиеся уже за изучение истории. Гостинцы, принесенные в этот день в
прием, разделили
на два разряда:
на скоромные и постные, причем скоромные запихивались за обе щеки, а постные откладывались
на завтра.
Записывала
на прием барышня с подведенными глазами, слушавшая высокомерно и нетерпеливо. Четыре часа ждали очереди в темном коридоре. Хвост продвигался вперед очень медленно, потому что
приходили рабочие и их пропускали не в очередь. Наконец, вошли.
Усиленно рассказывали, что у Рельмана всегда можно было себе обеспечить высшую отметку
на экзамене: накануне экзамена студент
приходил к нему
на домашний
прием, жаловался, что во время подготовки к его экзамену испортил себе глаза, вручал
на прощание пятьдесят — сто рублей — и
на следующий день выдерживал экзамен с наилучшей отметкой.
Вот длинная широкая белая зала. Здесь, должно быть, были когда-то
приемы. И огромная свита во главе с самой императрицей в величавом гросфатере [Старинный танец, заимствованный у немцев.] проходила по этим самым доскам, где проходим мы. В сгустившихся сумерках зимнего вечера тускло поблескивают золоченые рамы огромных портретов. Все цари и царицы. Все словно смотрят
на нас, исполненные недоуменья, откуда
пришла эта веселая, жизнерадостная группа молодых людей в этот тихий, молчаливый приют.
После
приема Александр Васильевич пошел пешком по улице. За ним валила толпа народа.
Придя на гауптвахту, он заметил, что караулу был принесен обед, сел вместе с солдатами, с большим аппетитом поел каши и затем поехал к французскому королю-претенденту, жившему в Митаве.
Пословица: через час по ложке, вместо того чтоб сбыться ей над пациентами, сбывалась над самим лекарем. Уж конечно, не прописывал он никому такой горькой микстуры, какую Варфоломей заставлял его глотать при каждом своем посещении.
На следующий день опять
прием, опять появление неизбежного переводчика. С ним боярин Мамон. Ничего доброго не обещает соединение этих двух лиц. Но книгопечатник порядочно напуган врачом:
придет ли он снова просить о каком-нибудь вздоре?
Все те прежние
приемы, бывало неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей
на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer, [железных людей,] все эти
приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон
приходили одни и те же известия о убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Когда князь Андрей
пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег
на пуховики и душистые гретые подушки, — он почувствовал, что то̀ сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и
прием императора Франца
на завтра занимали его.
Так это при мне и осталось, хотя я, впрочем, ревность своего зырянина не стеснял и предоставлял ему орудовать испытанными, по своей верности,
приемами князя Андрея Боголюбского, о коих выкликал над его гробом Кузьма-домочадец: «
придет, дескать, бывало, язычник, ты велишь его весть в ризницу, — пусть смотрит
на наше истинное, христианство».
Прием, для этого употреблявшийся, был простой: дама, с виду очень образованная, сама
приходила в редакцию или в контору и жаловалась
на мужа всем...